Наш собеседник главный врач Брестского областного психоневрологического диспансера Николай Петрович Скаскевич.
Уважаемый Николай Петрович, от лица редакции газеты «Духовный вестник» я уполномочен обратиться к Вам, чтобы разъяснить некоторые моменты в следующих вопросах: осенняя депрессия, уныние, влияние погодных условий на человека.
Сразу хочу поблагодарить Вас, за то, что Вы согласились ответить на вопросы нашей газеты.
– Вот Вы коснулись таких моментов нашей жизни, на которые почему-то мало сейчас обращают внимание. Я думаю, что немалую роль в восприятии окружающего мира человека играет еще и семья. Помните, как у В.С. Высоцкого: «Пару слов без протокола, чему нас учит семья и школа»… Вот дети, которые родились после 90-х, они приучены к тому, что им все дают. И современные социальные сети, телевидение, реклама – все это направлено с перегибом на легкий заработок. Вот я, мол, за столько-то дней заработал столько-то, и прилагается фотография молодого человека рядом с дорогой машиной и т.д..
Неокрепшему психологически молодому человеку показывают, что он должен брать от жизни все, здесь и сейчас. Брать от жизни «все, здесь и сейчас» – это первый шаг к суициду. Если молодой человек привык ко всему готовому, а «рог изобилия» исчез (родительский ресурс, или государственный не вечные), то может наступить момент, когда человек остается один на один с реальностью жизни. Не привыкший самостоятельности, он не готов к встрече с этой реальностью.
Еще сейчас очень часто встречается рискованное поведение молодежи, любовь к каскадерству. Как мы, люди верующие, говорим – бросают вызов Господу. Сейчас есть такое движение – руферы, когда молодые люди лазят по зданиям, набирает популярность такое явление как «зацепинг» – человек цепляется к поезду и катается без билета от станции до станции. Как бы Вы прокомментировали эти явления с точки зрения современной психиатрии? Является ли подобное поведение каким-либо расстройством?
– По поводу дефектов воспитания, полностью с Вами согласен. А мы все разные – есть люди, которые склонны к анализу, склонны к воспитанию детей, а есть люди, которым главное хлеб насущный и об остальном они не беспокоятся. Они не понимают, что не материальное в жизни главное. У людей здравомыслящих другое понимание окружающего мира. Они на генетическом уровне помнят о трех страшных событиях: Первая Мировая война, революция, Великая Отечественная война. Именно они дали людям понять, что в жизни важно, а что второстепенно. Что важно все-таки воспитание, способность к труду, хорошая специальность, возможность трудиться, кормить своих детей, свою семью, дать возможность продолжению семьи, воспитать своих детей, чтобы они приносили пользу обществу. Взять даже советские фильмы – лейтмотивом было, в первую очередь, душевное состояние, забота о том, чтобы не унизить человека, вреда ему не принести. Вот на чем нужно воспитывать. Но мы, священники и врачи не учим детей, в первую очередь их учит семья и школа.
Мы, врачи, принимаем их такими, какие они есть, наша задача – помочь их душам, а не учить. Если мы начнем их морализировать, то мы потеряем их доверие, сразу же нарушиться контакт. Поэтому в обществе такая тенденция есть. Особенно в моей специальности видишь, когда одно поколение, два, три поколения создавали материальные ценности, материально ориентированные, потом рождается один человек в семье, который не имеет представления о совести, о порядочности, о чести, о достоинстве, о долге – для него это пустые слова. Потому что всю жизнь, с детства ему говорили: деньги, квартиры, машины – вот что важно, но про честь и достоинство, личную ответственность перед другими членами семьи… Он не знает, что это такое. В два-три года проигрывается то, что наживалось долгие годы, потому что люди не думали о душе, смысл имели только материальные ценности. А дети копируют поведение своих родителей, и сейчас идет подмена духовных понятий материальными ценностями. Родители пытаются отвлечь детей телевизорами, айпадами, вместо того, чтобы уделить им свое внимание, посвятить им свое время, обсудить что-то вместе, а не отгораживаться от него материальными благами. Поэтому с тем, о чем Вы сказали – я с Вами абсолютно согласен.
– Экзюпери говорил: «Самая большая роскошь – это роскошь человеческого общения».
– И получается, что наша молодежь теперь растет в тепличных условиях, когда они получают все материальные блага на блюдечке, все достается трудом родителей. И они считают, что так всегда будет в жизни – от того и получаются потом «проблемные» люди, когда они уже выходят на взрослое самостоятельное функционирование, а делать ничего не умеют.
Что касается рискованного поведения – есть различные формы поведения или рисков, которые есть у людей в жизни. Если говорить с позиции психиатрии – чаще всего до десяти лет мы имеем дело с умственной отсталостью, с судорожными расстройствами у детей, и со специфическими поведенческими расстройствами, например, с аутизмом. С десяти до двадцати лет мы имеем дело чаще всего именно с поведенческими расстройствами, то есть идет становление личности и человек как бы самоутверждается и психологически для себя, и в среде своих сверстников. И для этого нужно быть крутым. Поэтому и появляются такие движения. Если брать этапы становления самооценки личности, - как человек себя оценивает с возрастом – до лет десяти-тринадцати человек оценивает себя по положению своих родителей.
Начиная с тринадцати-четырнадцати лет, с периода полового созревания до двадцати пяти в среднем он оценивает себя по своим физическим данным – «что я могу?», «как быстро пробегу?» «как высоко прыгну?» итд. А уже с момента двадцати пяти до пятидесяти пяти человек оценивает себя по своим интеллектуальным данным. А уже после пятидесяти пяти человек снова возвращается к этапу оценивания себя по физическим данным. И то что происходит в подростковом возрасте – это нормально, им надо быть крутыми, так они самоутверждаются. Другой вопрос, что они предоставлены сами себе и изобретают такие опасные формы повеления. Конечно, это взрослые в этом виноваты – мы со своей позиции, своего опыта и своих знаний должны предложить им альтернативную форму поведения, более безопасную.
Понятно, что им надо быть в группе, им нужно самовыражаться друг перед другом, и это не просто общение, - это формирование навыков, которые им будут нужны в жизни. Другое дело, что мы должны им помочь, выбрать безопасные способы самовыражения. Предложить им альтернативу – аттракционы, та же тарзанка с ремнями безопасности, главное, чтобы это было развлечение со страховкой. Нужно просто успевать за веяниями молодежи, а взрослые здесь, я считаю, немножко опаздывают. Всю подростковую буйную энергию нельзя подавить – детям нужно просто предложить приемлемую форму поведения, чтобы дети не травмировались и вместе с тем, чтобы их самооценка не пострадала.
– Напоследок хочу задать такой вопрос, который интересует как лично меня, так и моих коллег: по Вашему опыту и на Ваш взгляд, существует ли эмоциональное выгорание у людей призвания, таких как учитель, священник, доктор? Может быть, это просто такое равнодушие и желание закрыться от своих подопечных, от своих пациентов, от своих учеников?
Мне буквально перед нашей встречей попалась статья из интернета. Семинар по пастырству. Там говорилось о том, что ежегодно на 40% снижается количество людей, которые принимают сан. Если говорить о Римо-католичской церкви, то из 100% принявших сан в течении двадцати лет 40% с себя сан снимают. Как Вы считаете, это обусловлено эмоциональным выгоранием?
– Я считаю, что синдром эмоционального выгорания присутствует очень широко. Причем это, можно сказать, синдром душевной усталости, безразличия. Ему подвержены люди, которые работают в сфере межличностного общения – преподаватели, священники, врачи, чиновники, юристы – все, кто занят в сфере общения с людьми. Это связано с нашей душевной усталостью. Мы не добьемся успеха в своей работе, если будем как роботы. Синдром эмоционального выгорания – это когда человек начинает выполнять свои функции формально, когда он не верит в то, что он делает, когда он замыкается в себе, на своих личных интересах. И это связано с душевной усталостью, потому что все ситуации жизненные он пропускает через свою душу и душа как бы устает. Человек должен понимать, что где-то через 10-14 лет (в среднем) общения с людьми, душа словно разрушается. Особенно это касается тех, кто сталкиваются с тяжелыми проблемами. Для этого есть психотерапевты, для этого есть правила, которыми нужно пользоваться, чтобы предотвратить у себя синдром эмоционального выгорания. Это важно. Люди начинают формально работать. И этого нужно опасаться и этого нужно избегать.
– Да, очень важно не превратится в доктора Хауса или чеховского доктора из Палаты №6. Когда я разговаривал со священниками, они говорят, что самое тяжелое – отпевать молодых людей, а еще хуже детей. А потом еще несколько дней все это переживается и отнимает душевное спокойствие. Но некоторые духовные отцы говорят, что нет эмоционального выгорания – есть уныние. Кто-то говорит, что это не уныние, а выработка душевных сил на износ и организм защищается.
– Да, и человек становится безразличным, черствым. Это психологическая защита такая. Но это крайность и это плохой вариант. Человек выполняет свою работу механически, без душевного участия, а это не то, что нужно при работе с людьми.
– Большое Вам спасибо за интересную беседу. Спасибо большое за то, что Вы открыты к сотрудничеству. Потому что эти проблемы действительно есть и от них нам никуда не уйти. И то, о чем мы с Вами сегодня говорили, будет весьма важно почитать не только нашим читателям «Духовного вестника», но и интернет-пользователям; мы разместим это интервью на интернет-сайте.
Беседовал диакон Павел Романович